Юность, выбор профессии, первые шаги на профессиональном поприще

Не вызывает сомнения, что кроме семьи, ближайшего окружения на человека оказывает большое влияние та историческая эпоха, то время, когда он рос и взрослел. "Эпоха, на которую пришлось мое детство и юность, была трагической, жесткой, страшной - вспоминал А.Д. Сахаров - Но было бы неправильно ограничиться только этим. Это было время также особого массового умонастроения, возникшего из взаимодействия еще не остывших революционного энтузиазма и надежд, фанатизма, тотальной пропаганды, реальных огромных социаль­ных и психологических изменений в обществе, массового исхо­да людей из деревни - и, конечно, - голода, злобы, зависти, страха, невежества, эрозии нравственные критериев после многих дней войны, зверств, убийств, насилия. Именно в этих условиях сложилось то явление, которое в СССР официально деликатно называют "культ личности".[1] А.Д.Сахаров из раз­говоров взрослых уже в начале 30-х г.г. имел некоторые сведения о происходивших в стране событиях. Он многого еще не мог тогда понять, но все это имело большое значение для формирования его мировоззрения, а также последовавшей много лет спустя эволюции позиции и взглядов.

Годы учебы в школе А.Д.Сахаров по желанию родителей чередовал с домашним, индивидуальным обучением. Именно в этот период развился и окончательно окреп интерес Андрея Дмитриевича к физике, точным наукам. Он с отличием окончил школу в 1938 г. и тогда же поступил на физический факультет Московского университета. Как вспоминал сам Сахаров: «Как отличник я имел право поступить в вуз без экзаменов. Уже потом от своих однокурсников я наслушался об ужасах приемных экзаменов, об огромном конкурсе; я думаю, что, верней всего, я бы не прошел этого отбора, требовавшего таких психологических качеств, которыми я не обладал»[2].

 «Университетские годы для меня резко разбиваются на два периода - три довоенных года и один военный, в эвакуации. На 1-3 курсах я жадно впитывал в себя физику и математику, много читал дополнительно к лекциям, практически больше ни на что времени у меня не оставалось, и даже художественную литературу я почти не читал. Я с большой благодарностью вспоминаю своих первых профессоров - Арнольда, Рабиновича, Нордена, Млодзеевского (младшего), Лаврентьева (старшего), Моисеева, Власова, Тихонова, доцента Бавли. Профессора давали нам очень много дополнительной литературы, и я каждый день по многу часов просиживал в читальном зале. Вскоре я стал пропускать ради читалки более скучные лекции. На первых курсах больше всего нравилось преподавание математики. В общем курсе физики меня очень мучили некоторые неясности. Они, как я думаю, происходили от недостаточной теоретической глубины изложения более сложных вопросов. Из университетских предметов только с марксизмом-ленинизмом у меня были неприятности – двойки, которые я потом исправлял. Их причина была не идеологической. Но меня расстраивали натурфилософские умствования, перенесенные без всякой переработки в ХХ век строгой науки. Газетно-полемическая философия “Материализма и эмпириокритицизма” казалась мне скользящей по касательной к сути проблемы. Но главной причиной моих трудностей было мое неумение читать и запоминать слова, а не идеи».[3]

Окончил его тоже с отличием уже во время войны, в 1942 г., в эвакуации в Ашхабаде.[4]

В университете Андрей Дмитриевич начал формироваться как физик-теоретик. Этому во многом способствовали его учителя, лекции и занятия которые давали фундаментальную подготовку молодым советским физикам. Это профессора Арнольд, Рабинович, Норден, Млодзеевский (младший), Лаврентьев (стар­ший), Моисеев, Власов и др.[5]

Однокурсники А.Д.Сахарова вспоминали позднее, что "Андрей Дмитриевич не был ни "дубом", ни самым блестящим студентом на нашем курсе.  Правда, необычную силу его и препо­даватели, и студенты поняли очень скоро. А вот его самого, пожалуй, не понимали. Просто не понимали, потому, что способ рассуждений, его логические ступени всегда были гораздо крупнее, чем ступени обычных людей... Когда он рассуж­дал, что по отношению к нам (а у нас был сильный курс) он находился примерно в таком положении, как мы с вами к типич­ному философу, привыкшему рассуждать по закону формальной логики... Многое, что для окружающих нуждалось в ступеньках, для Сахарова было очевидно...".[6]

Получив диплом со специальностью. "Оборонное металло­ведение" А.Д.Сахаров был направлен на военный завод в город Ковров и выехал по назначению".[7]

«Опять поездка через пораженную войной страну. Несколько пересадок, переполненные вокзалы и поезда. Спал, лежа на чемодане между скамейками. меня приняли в отделе кадров, поместили на постой  и велели зайти к ним через несколько дней. Фактически я прожил в Коврове около десяти дней. К концу моего пребывания в Коврове  мне выдали направление в Министерство Вооружения [Народный комиссариат вооружений] в Москве, в котором было написано, что завод  не может предоставить работу по специальности».[8]

В сен­тябре 1942 г, по направлению Наркомата вооружении А.Д.Саха­ров прибыл на патронный завод в Ульяновск. Две недели ему пришлось работать на лесозаготовках в глухой сельской местности под Мелекессом.[9]  Как вспоминал сам Андрей Дмит­риевич, "с этими днями связаны мои первые, самые острые впечатления о жизни рабочих и крестьян, в то трудное время".[10] Везде чувствовалось огромное напряжение людей, связанное с войной, с трагическим событиями, происходившими на фронте, с трудностями жизни в тылу.

Вернувшись в сентябре 1942 г. на завод в Ульяновск, А.Д.Сахаров работал там сначала младшим технологом в загото­вительном цехе, а затем, с 10 ноября 1942 г., инженером-изобретателем в Центральной заводской лаборатории. Здесь он занимался "разработкой прибора контроля бронебойных сердеч­ников на полноту закалки, на наличие продольных трещин, магнитными методами контроля, оптическим методом определения марок стали, экспресс-методом определения марок стали, основанным на использовании термоэлектрического эффекта"[11]  и др. разработками. Все эти изобретения существенно облегчали выпуск качественной продукции. В 1944 г. Андрей Дмитриевич "стал усиленно заниматься теоретической физикой по учебни­кам".[12]

Тогда же он "написал несколько статей по теоретической физике и направил их в Москву на отзыв".[13]  Как вспоминал сам Андрей Дмитриевич, "эти первые работы никогда не были опубликованы, но они дали мне то чувство уверенности в своих силах, которое так необходимо каждому научному работнику".[14]

Безусловно, данный этап в жизни Андрея Дмитриевича Сахарова, был отправной точкой для развития его как ученого, так и общественного деятеля. Ведь именно в детском и юношеском возрасте начинают формироваться и складываться жизненные принципы. Благодаря родителям, Андрей Дмитриевич получает хорошее образование и с легкость поступает в университет. Немалую роль в становлении Сахарова, как ученого играют Вузовские преподаватели, которые помогают ему с отличием окончить университет и начать работу в качестве физика-теоретика.