Я устал от дураков. Больше того, я, кажется, стал их бояться. Они приходят уже толпами, прорастают сквозь асфальт, как те самые кагэбэшники, о которых говорил Доренко, когда у власти стал утверждаться Владимир Путин. Они поняли — теперь их время.

Я устал от дураков. Больше того, я, кажется, стал их бояться. Они приходят уже толпами, прорастают сквозь асфальт, как те самые кагэбэшники, о которых говорил Доренко, когда у власти стал утверждаться Владимир Путин. Они поняли — теперь их время. И у них уже большинство. Вполне себе конституционное.

Я устал от дураков. Больше того, я, кажется, стал их бояться. Они приходят уже толпами, прорастают сквозь асфальт, как те самые кагэбэшники, о которых говорил Доренко, когда у власти стал утверждаться Владимир Путин. Они поняли — теперь их время. И у них уже большинство. Вполне себе конституционное.

Я устал от дураков. Больше того, я, кажется, стал их бояться. Они приходят уже толпами, прорастают сквозь асфальт, как те самые кагэбэшники, о которых говорил Доренко, когда у власти стал утверждаться Владимир Путин. Они поняли — теперь их время. И у них уже большинство. Вполне себе конституционное.

Я устал от дураков. Больше того, я, кажется, стал их бояться. Они приходят уже толпами, прорастают сквозь асфальт, как те самые кагэбэшники, о которых говорил Доренко, когда у власти стал утверждаться Владимир Путин. Они поняли — теперь их время. И у них уже большинство. Вполне себе конституционное.